Глава 21

 

Рут Фландерс

Социальные сети.

Толпа, которой нет

Глава двадцать первая

Колумнизм и вебизм

Чем ближе к финалу книги, тем проще нам, казалось бы, рассуждать о том, из-за чего в начале кипел вулкан эмоций. Мы можем описать свой опыт - и даже должны это делать - но тут возникает ключевой вопрос.

Пора ли нам становиться экспертами в том, чего достигли мы?

Если объективно взглянуть на социальные сети - особенно старые, с приличным опытом таргетирования, архивирования и выдачи на-гора - несложно заметить, сколько однотипного и даже одинакового контента они продуцируют за короткий период времени.

Связно ли это лишь с алгоритмами, которыми управляют люди определённого склада, или есть ещё что-то? Для ответа на этот вопрос достаточно пройтись ключевыми медиа по интересующему вас профилю. 

В публикации "102 важнейших заметки о вебизме" неизвестные авторы весьма тщательно исследуют это явление, описывая наиболее характерные проявления того, в чём мы сами боимся себе признаться. Понятие "каждый" отдаёт в Интернете весьма странной свободой, за которую мы платим не только потерянным временем.

Отхватить собственную часть аудитории становится всё сложнее. Люди предвосхищают многое до состояния предрассудков, наглотавшись контента с ключевыми словами, фразами и темами. Авторы заметок оформили свои наблюдения в список коротких, метких фраз о том, как мы ведём себя и думаем в Сети.

Так, повсеместная экспертность нивелирует само понятие знаний и опыта, по сравнению с другими не только большего, но и выигрывающего по качеству. Заговаривание проблем вместо их решения становится популярней новостей, которые подозрительно болезненны в сравнении с морфием экспертности.

 

Играть, не проявляя себя, уже немодно по сравнению с "огнемётом правды", которая оказывается выбросом патологических явлений в мозгу автора, не более. Уже немодно быть первоапрельским дурачком. Психопатическое мышление и способ коммуникаций, в которых психически здоровый человек вынужден спрашивать себя, а стоит ли такая социализация иного времени, кроме специального медицинского образования?

Пару десятков лет ранее мы чувствовали эпатаж публичных персон. Сегодня нас пытаются заставить воспринять его на полном серьёзе и расстрелять за отсутствие одобрения. На этом фоне удариться в производство банальностей легче, нежели стать одним из них, но всё же... .

Снобизм - пожалуй, самое отчётливое проявление вебизма, где комплекс группировки проявляется как чувство власти над создаваемым кругом. Такие люди экранируют в жизнь восприятие Интернета как огромной деревни, в которой человек с кое-каким образованием приобретает статус умельца ставить подпись вместо крестика. 

Более того, современные группировки создаются, как и раньше, вокруг сокровище - большей частью, награбленных. Коль даже и не происходит грабежа, люди не стесняются заявить об использовании достижений других, никак их не благодаря. 

Простой пример: вы видите и понимаете, что человек, читающий вас, использует сделанное вами, даже не поставив элементарный лайк и, тем более, не сославшись на вашу страницу. Вебизм испортил такой простой социальный конструкт, как цитирование в контексте, даже при том, что вы испытываете к автору личную неприязнь или не согласны с его взглядами хотя бы частично.

Вы представляете, какой это кошмар? Человек должен идеально вписываться в наш кодекс, чтобы иметь право быть процитированным или получить иную форму благодарности. А ведь здоровое поведение в этом смысле - не только прерогатива научных кабинетов, но и часть медиаэтики в целом. 

В мире грабежа и перекупки данных проблема усложняется до страха перед раскрытием. Иначе говоря, проявлениями снобизма вас понуждают к хранению некой общегрупповой тайны, но никак не к достижению определённого уровня. Напротив, у людей достойных или превосходящих в чём-то группировку и её лидера, пытаются активизировать комплекс неполноценности. 

Игнорирование, перетолковывание слов и действий, нелепые обвинения, исключение - в ход идут любые средства превозношения одних и умаления других - в том числе, до состояния полезных идиотов, которые в истерике начинают делать выгодное враждебной стороне. Последнее часто проявляется через банальности, резонерство и занятие не своим делом.

Многие тайные общества начинались с обладания артефактом противника и заканчивались хотя бы частичной, но весьма существенной идентификацией с агрессором. На этом пути пытались камерно изучить артефакт, руководствуясь недоверием к профессионалам либо выделению из них добровольцев, лояльных к сообществу. Рано или поздно происходило либо заражение враждебными теориями, либо сознательное усвоение норм, чуждых ранее.

Уверенность в недостаточности полученных знаний - самая сильная мотивация в мире. При этом способность новых знаний действительно обогатить уже имеющиеся может и не оцениваться, и в этом проявляется тонкое влияние сакрального на доступное.

Очевидно, что власть выступает здесь ведущим фактором обретения трофея - хоть через завоевание, хоть через грабёж, хоть через намеренное предложение противнику разлагающего продукта оппозиционной идеологии. Врага всегда кормят на убой, а предлагаемые "правильные" вещи выступают способом подмены понятий, не просто удерживающих стабильность внутреннего мира, но и основополагающих. 

То же самое и в так называемых кругах. Сочувствующих и участников с лидерами мнений объединяют общие комплексы - то, что не должно быть постигнуто внешними, некая тревожная вавка, окружённая несколькими редутами психологических защит. Опять же, имеет значение то, на чём строится публичный образ лидера мнений.

Некоторые лидеры мнений, исповедующие принципы маскулинизма в продвижении идей, изрядно заслонённых собственной личностью, склонны скрывать перед женской аудиторией статус личных отношений, пытаясь набрать как можно больше очков в свою пользу. И только неординарная ситуация, уязвляющая их самолюбие сразу в нескольких болевых точках, способна вынудить их к открытию правды.

Вокруг таких лидеров намеренно создаётся шлейф неопределённости как способ эмоциональной раскачки целевых аудиторий, раскручивания интереса в пользу лидера и дезориентации психики, должной воспринимать предлагаемые идеи без критики. 

Ещё забавней, что такие лидеры могут обладать весьма скромными коммуникативными навыками. Вот тогда и запускается игра "Тарзан", в которой вместо игривого обезьянчика - жестокий орангутанг, способный изломать жертву за несколько минут.

Агрессия жертв инициируется со стороны самого лидера, как провокация, часто подкреплённая его покровителями либо эталонными персоналиями с радикальной идеологией, а также т.н. "теориями подвоха", в которых под социально приемлемым слоем скрываются патологические конструкты. Особенно опасен микс таких идей и религиозных установок.

Вопрос зависимости от таких группировок лежит в области ценностей. Звучит заманчиво, но ценность и человеческие качества здесь отчего-то ходят разными дорогами. Коль уж ценность представляет идеология, то есть и альтернатива - образ жизни, в котором не происходит сдвига смыслов и подмены понятий в борьбе за власть.

Маскулинность орангутанга не может быть цивилизованной по определению - такой опции просто нет. Более того, современные технологии питектората могут санкционировать даже чтение контента в казалось бы, столь общественном месте, как социальная сеть. 

Дуализм позиции по отношению к внешним, где, с одной стороны, они враги, а с другой - целевая аудитория, не позволяет им купить себе виртуальный забор с платным доступом или другим ограничителем, кроме выпиливателя. Некоторые пытаются фильтровать на входе, создавая себе круг из подписчиков кодекса. 

Тема единства уж очень часто сквозит в воззваниях тех, кто не стесняется использовать мерзкие запугиватели, фильтры равноправия и карандаш ошибочника. Это поглощение, в котором анклаву нужна еда, - и это всякий, кто соприкасается с их контентом. Их не устраивает простая лояльность, им нужно вгрызться именно в вас, рано или поздно. Неважно, что вы там о себе пишете и чем вообще полезны миру.

Хуже того, подобные группировки, как хищники, сразу бросаются на детёнышей, чем разъяряют против себя и заявляют истинные намерения. В их среде и далее будут практиковаться гнусные нападения на Внутреннего Ребёнка, исключающие какие бы то ни было пределы уместного. Их страшно раздражает человек в состоянии Свободного Ребёнка, которого необходимо если не уничтожить или опошлить, то зашорить, начиная с испуга и заканчивая серией повторяющихся дабл-биндов, с доведением рядовой, житейской ситуации до полнейшего абсурда.

Здесь транзактный анализ, как нельзя, действенно играет свою роль. Виртуальный забор от подобных соискателей вашего спокойствия - блокировка или игнор. Последний считается исчерпывающим методом при автоматизированных информационных атаках без прямого соприкосновения с вашим контентом.

Если у таких группировок есть собственные медиа, их становится несложно обнаружить после первого же вброса. Обычно пара-тройка привлекательных публикаций скрывает в себе серию уничижительных, тенденциозных или шаблонно обвиняющих, в которых групповая идеология и медиаполитика подменяют реальные принципы оценки ситуации.

В задаче срыва талантливых творцов контента на бесконечную полемику с негодяями, а затем на политиканство такие постмейкеры имею весьма давние традиции. Завершая обзор социальных сетей с точки зрения технологий влияния, добавлю, что лучшие способы что-то сделать у вас ещё впереди, а худшие вы ещё не опробовали.

Ждите дополнений от экспертов, которые оказались полезны для нас, и пишите о том, что хотели бы прочитать, или чего вам не хватило в этой книге.