Глава 11

Рут Фландерс

Социальные сети:

Толпа, которой нет

Глава одиннадцатая

Римское безумие XXI века

Бывают случаи, когда контентмейкеры выносят на обсуждение вашу личность и ваш стиль присутствия в сети только за взаимодействие с их контентом - за лайки и репосты, даже без каких-либо комментариев. Подобное может повторяться несколько раз. Ваши комментарии не получают ответа, лишь обсуждение, без непосредственного взаимодействия с вами. 

Странное поведение, правда? Однако, его демонстрируют взрослые люди, а не подростки. Подобные случаи не единичны, и являются фактором снижения активности на страницах этих контентмейкеров - вдруг, вопреки тому, что удалось набрать дешёвую популярность.

Социальная зрелость - то, что имеет значение в мире взрослых людей. 

Опишу пример, который был в моей практике, и то, что пришлось предпринять. 

Продвижением моих недоброжелателей заведовали группы, имеющие целью бейтить женщин со статусом в области литературы, обществознания, образования, других искусств и наук, расцениваемых ими как недопустимое для прекрасного пола. Им нравилось унижать женщин прилюдно, и в этом они взаимно поощряли друг друга, ужасая публику хамством, грубостью и бестактностью.

Сдвиг социальных ролей - то, что искажает отношения мужчин и женщин и портит их. Не знаю, отчего покровители этих аккаунтов решили, что я всерьёз заинтересуюсь их владельцами. 

Атака обрела развёрнутый характер и перекинулась аж на мой этносегмент - с пранкингом, проникновением в блогосферу и даже взломами. Достаточно ясные требования прекратить инсинуации не возымели никакого эффекта, кроме молчания. Попыток анализа проблемы эти люди не предприняли, - соответственно, никуда она не делась. 

Изначально, им проще и дешевле было бы ограничиться поступающими к ним лайками и репостами. В их аккаунтах был контент, весьма ценный с социальной точки зрения. Однако, они вышли за пределы своих полномочий, выполняя заказы свыше или следуя собственным амбициям. Их сгубило банальное политиканство и глупость, не стремящаяся оценивать  последствия публичных заявлений. 

Утрата цельности распорошила их усилия, сосредоточенные вокруг сверхценной идеи, подкреплённой идеологией привилегированных мест. В их контенте не раз обнаружились проблемы с кругозором, фактчекингом, объективностью и соответствием заявленных целей реальным действиям. Внятно формулировать своё мнение, кроме крика и нелепых обвинений, у них так и не получилось.

Эти люди были не просто глупы, но пошлы, вопиюще безвкусны и грубы до изуверства. Критичности по отношению к своему поведению у них не возникало, тогда как стремление бесконечно спорить и пустословить, цитируя сомнительных авторитетов, лишь усугублялось.  

Вероятно, эта группа посчитала, что требования к ним слишком высоки. Однако, сами они взяли эту же высокую планку раньше, и, по-видимому, серьёзней, чем значительная часть подписчиков и посетителей их аккаунтов. Увы, и здесь утилитарность оказалась для их целевой аудитории важнее моральной планки.

Токсичность их аккаунтов нарастала. Авторы и комментаторы, по большинству своему, не желали соблюдать принципы уважения к кому-либо, кроме собственного мнения. К тому же, субъективизм не дал им войти в сколь-нибудь продуктивный контакт с представителями других этнических групп. 

Этнофокус был уж слишком заметен. Принцип национальности превалировал над всем остальным, прочие просто не принимались в расчет или выставлялись исключительно как "должники".  Не помогли ни раскланивания в сторону полезных людей, ни вполне искренние попытки вырваться из косности бытия. Победила пошлость, и это стало, поистине, отталкивающим зрелищем.

В конечном итоге, я сделала вывод, что эти люди неспособны к эффективному общению, и совершенно отстранилась от них как от потенциальных субъектов коммуникаций в социальных сетях. Понижать планку нет смысла, ибо нарушено ключевое правило жизни в Интернете. Это соблюдение личных границ и готовность быть объективными - то есть, к выдерживанию соответствующего тона в коммуникациях.

Усугубление негатива грозило обострением и без того конфликтной ситуации, как ни странно, выгодной покровителям этой группы. Она ограждала своих подопечных от влияния кого-либо, кроме "нужных" людей. Вся клика заняла весьма обособленное положение, грозящее ментальным коллапсом любому, кто пытался понять события на экране. 

Подавляющее большинства представителей этой группы не имело сколь-нибудь личностных характеристик в Сети. Они все делали почти что одно и то же. Их лички были закрыты для общения, комментарии оставались без ответа. Просьбы и требования об адекватном поведении не обрабатывались и не переходили в обмен личными сообщениями.

Женская часть относилась к двум основным группам - игнорируемые (замалчиваемые) или продвигаемые, но вызывающие, по меньшей мере, недоумение своим образом и манерами вне объявленной моральной планки.

И мужчинам, и женщинам этой группы было плевать, что о них и об их действиях думают другие. Мнение других использовалось как повод поизгаляться в хамстве, достойном средневекового переулка, в котором здравое суждение заменил разбой. Вероятно, так они оказались в изоляции, которая лишь выглядела популярностью - а на самом деле, лобным местом, на котором эта группа сыграла роль инструмента для уничтожения инакомыслящих.

Более того, параллельно этой группе действовало другое сообщество, из этнической среды их покровителей, схожая по характеристикам с подчинённой группой. Их отличала разве что большая наглость, дерзость и пошлость, распаянная на сотни однотипных либо уничижительных комментариев, мозгодробительных мемов и жареных материалов, едва ли сменяющихся конструктивом. 

И здесь идеология была использована как прикрытие для целей, - то групповых, то личных, то откровенно политических. Это было особенно заметно в периоды обострения военных и межэтнических конфликтов. Кроме того, идеологические компоненты применялись для набора веса аккаунтов, хозяева которых предпочитали общение в кругу себе подобных и потребительское отношение к прочим. 

Более, чем политическая крыша всего этого действа, нельзя было предположить. Слишком уж очевидными оказались компоненты варева, влитого в поток ленты новостей аж гигантскими порциями. Его не стыдились делать откровенно жутким, с целью привести в состояние повышенной покорности через ужас. 

Хуже всего, что эти люди были религиозно озабоченными - настолько, что у адекватных представителей их конфессий возникло естественное желание отмежеваться.

У слова "фанатизм" корень - смерть, и к ней он стремится. 

Исключить их влияние в их же этнической среде весьма сложно, когда оно уже набрало небывалых масштабов. Фанатизм - это свойство характера и поведения, подстёгнутых страхом, а пугать они готовы с утра до ночи. Когда одни фанатичны, другие циничны и всегда сверху. 

И тут остаётся надеяться на стратегию избегания,  сохраняющую не только паритет, но и вероятность оздоровления за счёт социально адекватного контента из той же сферы.

Диспутов с ними начало избегать всё большее количество людей, словно чувствуя, что будет дальше. Тем не менее, алгоритм не сходил с рельс проката по их аккаунтам как средства порабощения их же социальной группы. Думаю, многим (в том числе, и мне) пришлось применить крайние методы - игнорирование, предупреждение в лоб, блокировку и массблокинг чтобы остановить поток однотипного контента за короткий период времени. 

В ходе противодействия объявилась и третья голова Змея Горыныча - хакерские группы, спокойно обитающие на просторах социальной сети, в открытую говорящих о своём предназначении. По стилю они практически полностью совпали с подчинённой и ведущей группой. Вероятно, их услугами не брезговали ни те, ни другие. 

Эти хакеры привлекали к себе немало внимания и тем набирали больше веса, как ещё один устрашающий фактор. Снос личных границ, по-видимому, оказался на их совести, обеляемой представителями их же группировки как сверху, так и сбоку. 

Романизированность этих сообществ навлекала на мысль об их подчинённости кругам влияния, ассоциирующим себя с Римом. Древним или средневековым, второй вопрос, - но их действия, риторика, способ социального позиционирования, контентный императив, зацикленность на этнических вопросах и другие моменты свидетельствовали только в пользу стремления к власти как таковой.

Человеку, защищавшему меня, пришлось лечиться от нервного потрясения - настолько сильным оказался шок из-за увиденного беспредела. Быть объектом бейтинга всё равно что убегать от огнемёта: определённый процент кожи сгорит. Мы выработали стратегию и тактику нахождения в соцсетях ради наших целей, но стоимость оказалась очень высокой.

Это Твиттер, детка, и неважно, какая птица не долетит до середины Днепра.