Глава 20

Рут Фландерс

Социальные сети.

Толпа, которой нет

Глава двадцатая

Цитата и кантата

Все помнят, с чего начинались социальные сети. Будущий эксперт и лидер мнений должен был умело процитировать кого-то из великих, поменьше и малоизвестных гуру - а порой и вовсе безымянные, но меткие своды умных мыслей, которые оказывались всего лишь работой. Да, да, работой копирайтера на релакс-контенте. 

Вы представляете себе, как надо впахивать, отправляя свою философию в сказ народный?

Книги помогут, да. Они же будут рождать негра-философа. И картинку с Фрипика.

Копирайтер - это человек, имя которого узнают потом. Об этом я поизгалялась в "Не надо мне этих текстов!". Потом, - как Володарского. Однажды мы узнаем, что за котик сидел к нам спинкой, и что за юная пери ванильничала на берегу моря или у окна с видом туда же. 

Бывалые до сих пор используют онлайн-цитатники, чтобы напомнить луркам, олбанцам и ламерам. Я третье, но по-дедовски могу чуть. Начав Интернет в социальных сетях, пришлось. И, скажу вам, мощно цитнуть означало почти что партбилет, на который начинали коситься, будто на Великую Китайскую стену. 

Всё-таки нас растили не слишком идейными людьми, но цитаты под расчёску мы уже не писали. Нашим родителям цитировать было можно, нам - уже ни-ни.

В общем-то, вся социальная сеть - один большой сборник цитат. Отрывки мыслей, вводные к газетным публикациям и блогам, внезапно набежавшая идея и вайб, момент и шорт... . Мы устали ссылаться на авторитеты, но быть ими среди них всё тесней и тесней. Кто-то настолько примерен, что ни в жизнь не решится высказать собственной мысли, которая выглядит до ужаса убогой перед лучшими. 

А бывает и пострашней. Из-под заботливо уложенных камней вырывается сноп лавы. Фильм "Социальные сети" начинается с жуткого кринжа, в котором будто бы аутист очень прицельно бодает рогами в грудь бывшую девушку. И его выпил из её полноценной жизни будто бы делает его лидером первого в мире медиагосударства. И вынуждает будто бы кидануть лучшего друга и партнёра, но ведь Цу едва ли понимал, что делает.

Нам придётся признать, что первая в мире соцсеть создана невменяемым человеком. Хуже того, их размножили. Это была самая удачная операция ЦРУ за всю мировую историю, потому что первая. 

Вы заходите в магазин, и вас обслуживает мисс Цу, миссис Цу, мистер Цу. Главное, не сделать лишних движений - вы же, мразь такая нейротипичная, чувствуете, как тонко, почти что оптоволоконно накаляется обстановка. Ещё один непринуждённый комплимент, и вы труп.

Эта искусственная речь, эта угрожающая доброжелательность кого угодно приведёт в состояние нейродиверсии. Эти бесконечные объяснения заставят трепетать самых выдержанных... .

- Василий, неужели ты не видишь, что твоему товарищу капает на лоб расплавленное олово?

Электрик в детском саду сумел - и вы сумеете. Главное, научить детей мыть за собой руки.

Однако, с тумблером случилось нечто, как всегда, кринжовое. Это был секретный чип ЦРУ, внедряемый в подсозналку каждого, кто засыпает только после скроллинга. Теперь каждый второй - Василий до вызова к директору детского сада. 

За три-четыре поста в ленте сегодняшнего дня мозг могут отдидосить так, что самый совершенный в мире сервер вдруг выдает отказ в работе. Лайки превращаются в "отстань", а шеры - в щит от желающих повторить, но повторяют всё равно.

ЦРУ решило не сдаваться, как русские, и выпустило секретную директиву о произнесении в комментариях исключительно восторженных наречий. Однако, русские не сдаются и, как всегда, перекупают агентов изменений какой-то овсянкой. Иначе как объяснить превращение добропорядочных едоков бигмака в жаб на сибирском пиру? 

Однако, хуже всего китайцы, которые появляются вдруг, ниоткуда и с иероглифами, похожими на пригоршни сурикенов. А что? Социальная сеть, в которой все молчат, кроме них. Если бы не мы, украинцы, умеющие создавать свою социальную сеть внутри каждой, ещё и в эпоху войны. Социальную сеть, в которой все говорят, кроме них.

Вы заметили, как нас теперь вежливо спрашивают, можно ли не дать нам денег или начать переговоры с самым кратким переговорщиком в мире? Люди, которым надо платить за цитирование, уговорят даже Трампа помолчать немножко.

Одного не пойму - куда девается наше красноречие, когда деньги мы всё-таки видим. 

Алгоритм социальной сети похож на ту самую казначейскую печатню, с лентой, которую страшно трогать, иначе останется водяной знак. А тронешь - на тебе, твои теперь. Хочешь, сбывай, хочешь, обклеивай ими туалет, в котором ты прячешься от нас, перекодируя код, который секунду назад опять расшифровали японцы. Хуже того, классик опять окажется на тысячной купюре.

Кстати, вы заметили, что этих, денежных, почти никто уже не цитирует?

Всех, кого мы встречаем в виртуальном мире, наше подсознание относит к людям слова. Люди дела остались в мире, похожем на реальный. Мы можем дотянуться до них, почувствовать в полной мере, увидеть, что они делают, и вступить с ними во взаимодействие.

Так устроена психика человека, и ничего тут не попишешь. Праструктуры мозга, отвечающие за деятельность, развились раньше, чем отделы речи - в частности, письменной. То, что мы видим на экране или бумажной странице, для нас абстрактно, словно параллельная вселенная. Мы имеем над этим власть - закрыть книгу или журнал, выйти с сайта или паблика. Можно даже заставить человека никогда не появляться в нашей жизни, коварно появляясь самим. 

Одного мы ещё не научились делать - блокировать фантомов, цитирующих самих себя.

Человек далёкий, малознакомый или вовсе незнакомый угрожает нашей стабильности. Мы, привыкшие к трёхмерности по роду своему, дорисовываем его, - но нам вовсе не улыбается быть занятым образом из мозга. Психика непроизвольно отвергает суррогат, ища или оснований, или убежища.

Очевидно, что вступать во взаимодействие с фантомом захочет только безумный, а живой человек обязывает. Он выходит из пределов источника информации, превращаясь в чужака со своим мнением в наших личных границах. Искусственный интеллект и активность групп влияния этому всячески способствуют. Мы не появляемся в другом мире с цитатой, мы тащим туда самих себя.

Тесный мир иллюзии контроля лопается, как околоплодный пузырь. Больше нет раскланиваний в виде лайков или незаметного игнорчика, - сейчас прольётся чья-то кровь. На линии разлома иначе не бывает, но можно ведь и забаррикадироваться.

В плену полумыслей, когда заставляют видеть одну часть реальности, но вытесняют другую, либо пытаются  постичь целостное явление через его сугубо умозрительное, необоснованное или вовсе бессмысленное дробление на части, разломы возникают вполне явным способом. 

Самое оригинальное, что блокируемся мы, чаще всего, от ленты. От неё же игнорим, задолбавшись встречать одну и ту же рекомендованную личность. Время выпиливания прицельного интереса в ущерб оголтелому фанству отходит в небытие. Бан становится способом затыкания рта в адрес нас, не так уж и нужных. 

В конце концов, Интернет - огромное коммуникационное поле, и не стоит придавать уж слишком большого значения контактам в нём. А почему? Там, где нас видят больше, чем дома или в рабочем кабинете - почему нет?

Вы скажете - контакты в Интернете не определяют мою жизнь, и так раньше говорил каждый. Это увлекательно, хоть в большинстве случаев не заканчивается ничем - да ладно. Иначе бы вы не пошли сюда продавать, ещё и в долгосрочной перспективе. 

Ну, или самопрезентоваться, как бы кто ни называл свою разновидность валюты. Мы живем в посткомуникационную эпоху, где все больше веса обретает контент накрутки имиджа, соседствующий с колумнизмом как способом донести широкой аудитории свою ценность в виртуальном мире. 

Мы хотим быть средствами массовой информации, но превращаемся в скандальную желтую прессу из самых что ни на есть благих побуждений - борьбы с несправедливостью. Иногда публичные люди - по ошибке ли, из расчета - выходят за границы личности в виртуале в чрезмерную откровенность. 

Другие заостряют внимание на одной теме, которая превращается из средства в самоцель, диктующую жизнь онлайн.